Белорусский экзархат Московского патриархата
HRAMVSR.BY Центр духовного просвещения и социального служения
"Всех скорбящих Радость", Минск
Постное письмо № 8. Чаша доверия
| 6 МАРТА 2017 (Понедельник) 11:24:17 "Исповедь – личное дело каждого? Не совсем. Если речь идёт о Церкви, то здесь вообще нет личных дел". Архимандрит Савва (Мажуко) продолжает писать письма, раскрывая смысл и красоту Великого поста.Исповедь – церковное таинство. Привычное определение. Но звучит парадоксом: слово "таинство" говорит о глубоко личном характере происходящего, а прилагательное "церковный" указывает на то, что это дело касается общины. Как только мы что-нибудь наделяем определением "церковный", тут же это что-нибудь перестаёт быть делом личным. Нельзя исповедоваться для себя, как нельзя причаститься для себя. Исповедь – личное дело каждого? Не совсем. Если речь идёт о Церкви, то здесь вообще нет личных дел. Идя на исповедь, ты не отправляешься решать свои вопросы. Церкви принадлежит тот, кто участвует в Евхаристии. Церковь живёт Евхаристией и живёт в Евхаристии. Быть в Церкви – быть в Евхаристии. Можно стать специалистом в богословии, сделать карьеру церковного чиновника, овладеть нюансами церковной политики, но всё же не быть в Церкви. Доступ в Церковь – через Чашу. Однако мы знаем, что священник может не допустить человека к причастию, а значит, поставить его вне Церкви. Если ты вне Евхаристии, ты – вне Церкви, отлучен, выключен из её жизни. Потому что Церковь – это не просто сообщество людей или организация, хотя и эти уровни бытия Церкви никто не оспаривает. Церковь являет Себя в Евхаристии, в единстве Тела и Крови. Буквально. Тело и Кровь Христовы делают нас единокровными друг другу. Буквально. Христиане – братья и сёстры по крови. Буквально. Христиане – братья и сёстры друг другу не просто по убеждениям, а по той крови, что течёт в наших жилах. Мы можем принадлежать разным расам: вы, например, китаец, я – негр, но причащение от Чаши Причастия делает нас подлинными братьями, несмотря на цвет кожи. Страшно? Воистину! Но это еще не всё. Мы не только причащаемся Тела и Крови Христовой, позволяя Жизни Бога влиться в нашу жизнь, смешаться с ней, пронизывая всё существо. На литургии Святого Василия Великого священник молится: "Нас же всех, от единаго Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко другу, во единаго Духа Святаго причастие". Это значит, что у Чаши Причастия мы причащаемся и жизни друг друга, и мне есть большое дело до того, чьей жизни я причащаюсь в Церкви. Наши жизни сообщаются, приобщаются друг другу. А вы готовы причаститься тем, кто вместе с вами подходит к Чаше? – Что же, значит, его грехи перейдут на меня? Вот из-за чего я болею? – Спокойно! Евхаристия – общение святых. Вы не знали, что вы святой? Святой. Так же, как и я, как и каждый из наших братьев и сестёр. Ничего не поделаешь. Вы святой, и с этим надо смириться. Никакие тяжкие грехи не в состоянии задушить искорку образа Божия в человеке, а значит, искорку святости. В Евхаристии, в общении святых, раскрываются самые потаённые и незамутнённые уголки нашей души, оттого так легче дышится после литургии, и вы это знаете. Как знаете и то, что в молитве перед Причастием поминается Тайная вечеря и Иуда. Этот несчастный апостол предал не только своего Учителя. Он предал всё братство учеников, изменил своему братству. Их было одиннадцать, и каждого он обманул, придя на Вечерю с дурными намерениями, от которых его не отвратила даже торжественность момента. Для Иуды это был простой ужин. Очень скромный и несытный. Он был чужим на этой Вечери. Тот, кто подходит к Чаше, цинично намереваясь продолжить жизнь нечистую и нечестную, – чужой, посторонний. Поэтому, отлучая от причастия "чужака", священник оказывает ему услугу: страшно и опасно идти путём Иуды. В древности то, что мы сейчас назвали бы исповедью, проводили собрания священников во главе с епископом. Это было похоже на заседание суда. Однако судили не каждого причастника, а только тех, на кого падало подозрение в нечистой и нечестной жизни. Эти собрания проводились с целью призвать грешника к покаянию, а если он не хотел менять своей жизни, отлучить его от Чаши, потому что не может причащаться тот, кто, словно Иуда, не отказывается от своих дурных планов и намерений. Но был некто Пётр. В прошлом – рыбак. Есть брат и тёща. Он тоже был на Тайной вечери и причастился от рук Спасителя. Пётр пламенно обещал и клялся, что останется со своим Учителем до конца, и ничто не устрашит его. И всего через несколько часов друг за другом случились странные события: Пётр мужественно бросился защищать своего Наставника с мечом в руках, не испугавшись вооружённой стражи, а потом отрёкся трижды, напуганный служанкой. Знал ли об этом Христос? Знал. И причастил Петра. Не только Господь знает немощь нашу, но и наши братья и сёстры знают это слишком хорошо. Все мы грешны, и все мы падаем, и мужества в нас не больше, чем у Петра. Но Господь верит в нас, сколько бы мы ни оступались. Поэтому к Причастию допускают и тех, кто ещё не совсем поборол свои страсти, но сражается за свою любовь, укрепляясь в этой борьбе Евхаристией. Потому что Евхаристия – это лекарство бессмертия, лучшее средство против греха и порочных привычек. Мы живы доверием Бога и доверием братьев. Чаша Причастия – это Чаша доверия. www.pravmir.ru / sobor.by/ (просмотров 3406) |
Новости разделов:
|
|||||
|
© www.sobor.by 2004 - 2025. |
|||||