Савва Мажуко: "Человек, который не умеет смеяться над своими недостатками, не в состоянии их преодолеть"

images/2018/Savva_Maguko_2018_Mar_27_09_396347465.jpg

27 МАРТА 2018 (Вторник) 09:39:58

В рамках международной выставки "Радость" в минском Дворце искусств в минувшее воскресение, 25 марта, состоялась беседа с архимандритом Саввой (Мажуко), насельником Свято-Никольского монастыря города Гомеля, известным публицистом. Поводом ко встрече послужил выход новой книги отца Саввы "Неизбежность Пасхи" (приобрести книгу можно на выставке и в церковной лавке Свято-Петро-Павловского собора Минска). Предлагаем вам посмотреть видео встречи. Первые полчаса беседы расшифрованы ниже:

- Здравствуйте, друзья мои! Рад вас приветствовать на этой прекрасной выставке. Утром я прошёлся по Минску – шёл от гостиницы по навигатору и ещё больше влюбился в ваш город. Очень красиво. Особенно район старого Минска, где здания соответствуют человеку – они очень уютные, невысокие, не давят. И это большое преимущество для вас – жить среди этой красоты. Вообще Белоруссия страна красивая, но Минск, конечно, ни в какое сравнение не идёт с самым красивым городом в мире – городом Гомелем…

Эта встреча посвящена книге, которая вышла совсем недавно: "Неизбежность Пасхи". Наверное, мне не стоит пересказывать её содержание, потому что сама книга должна о себе говорить и, я думаю, многие из вас читали Великопостные письма, хотя в книгу вошли и те тексты, которые не публиковались на сайте Правмир. В этом году газета "Церковное слово" допечатывает некоторые тексты, которое первоначально публиковались на сайте "Православие и мир".

Я человек нерациональный, поэтому то, что эта книга получилась, это своего рода случайность, я её не планировал, она выросла совершенно естественно, сама. Писалась она на фоне усталости от православной литературы. Я не читаю православную публицистику, газеты, сайты, журналы. Бывает, что даже не знаю, то происходит в мире православия. Недавно стал снова погружаться в публицистику православную и очень много новых имен и сюжетов для себя открыл.

Наша религиозная культура имеет тенденцию к созданию религиозного гетто. Рано или поздно ты начинаешь в этом гетто задыхаться и обнаруживаешь, что снаружи тоже есть мир, там происходят интересные вещи и некоторые из них даже полезнее и значительнее, чем в нашем маленьком райке. На этом фоне писались великопостные письма. Они не задумывались как некий сборник. Дело в том, что сайт "Православие и мир" меня периодически просит что-то написать по тому или иному поводу, вплоть до грудного вскармливания. Вот летом ко мне обратились написать какую-то статью по поводу грудного вскармливания, я, конечно, чуть не упал со стула. Потому что, конечно, авторитетное мнение человека, который прожил в монастыре 23 года, по поводу вскармливания детей грудью – о многом говорит.

Мне хотелось как-то освежить жанры, к которым мы привыкли. Есть такое духовное упражнение, которому я учу своих школьников – у меня в монастыре есть маленькая библейская студия для старшеклассников – называем мы его "переключение регистров", "расфокусировка зрения". Разные мы используем для постановки этого навыка приёмы, один из них я могу вам сейчас продемонстрировать – очень полезно смотреть на себя со стороны, как на человека верующего и церковного. Я довольно часто прибегаю к этой технике, когда служу или присутствую на богослужении, особенно, если служит епископ или митрополит, потому что священник, сослужа митрополиту или епископу, он находится в некотором пассивном состоянии.

Со стороны очень любопытно смотреть на наше богослужение глазами человека светского, который только что вошёл в церковь, и он видит перед собой пожилого человека с бородой, одетого очень странно, по-женски, в общем-то, одетого – в длинные одежды, который с пафосом, каким-то неестественным и слащавым говорит какие-то банальности. Позвольте себе такое переключение, посмотрите на себя со стороны, на прихожан.

У нас в монастыре по воскресеньям проходит Чин о панагии – когда монахи идут на трапезу и несут впереди себя сосуд с просфорой в честь Богородицы. Это происходит в 12 часов дня - в это время в церковь обычно приходят люди нецерковные, часто с детками. Бывает, мне очень интересно наблюдать их выражение лица, когда они спокойно и праздно идут с детками, схватившись за руки, в храм, как тут стремительно выходит группа мужчин в чёрном и что-то поёт. Один меня спросил: "Что это происходит? Куда вы идёте?". Говорю: "Мы идём обедать". А что, вот только так можно ходить обедать?

Эта техника ("переключение регистров" - прим. Ред.) не перечёркивает значение того, что происходит. Я понимаю, почему мы это делаем (Чин о панагии – прим. Ред.), и считаю, что это правильно, потому что к трапезе мы относимся как к продолжению богослужения - это такая древняя монастырская традиция. Но мы должны учитывать мнение внешних. Вспомните тексты святого апостола Павла, который постоянно говорит о том, что мы должны слушать, в том числе и внешних. Когда он в послании к Тимофею говорит о достоинстве кандидатов в епископское звание или диаконское: "Он должен иметь доброе свидетельство от внешних." То есть их взгляд мы тоже должны учитывать. Мы не должны замыкаться в своём оптикоцентричном пространстве, но постоянно переключать и зрение, и слух, и осязание для того, чтобы каждый раз находить тот смысл, который сокрыт в православном богослужении и в образе жизни христианина. В том числе отрекаясь, стряхивая уже вещи ненужные, отжившие своё, или же обретшие какое-то отрицательное измерение.

2 года назад меня насильно заставили ходить учиться вождению. И поскольку я везде хожу в подряснике, в этой чёрной одежке, я заметил, что инструктор всегда в шоке, когда я сажусь к нему в машину. Весёлый очень парень, мы с ним подружились и до сих пор перезваниваемся, скоро будем крестить его второго ребёнка. Но он всегда цепенел, когда я садился за руль, и ему всегда было сложно давать мне какие-то советы, не потому, что я хорошо вожу (до сих пор весь Гомель оранжевый уровень угрозы объявляет, если я сажусь за руль). Я его начал спрашивать, что происходит, и он сказал, что "вы в своей этой одежде чёрной навеваете мне мысли о смерти, это что-то погребальное". Священник, он когда появляется? Когда случается какая-то трагедия.

У нас в Гомеле служил замечательный отец Андрей. Он всегда на погребение ходил с диаконом, которого тоже звали отец Андрей, двух метров роста и очень густой бас. Они всегда ходили на погребение вдвоём, это был такой дуэт – отец Андрей пел тенором, диакон пел басом, всё у них было поставлено благополучно и хорошо, умело и даже на автопилоте. Они заходят в подъезд – дверь открыта, значит, скорее всего, здесь погребение. И вот они заходят как-то в квартиру, отец Андрей видит, что возле серванта стоит в халатике женщина и смотрит в зеркало, он сходу говорит "где покойник?", и женщина оползает по стене. Они ошиблись этажом. Женщина проводила утром мужа на работу и прихорашивалась перед сервантом, но забыла закрыть дверь. И заходит такой громила с бородой "где покойник?" - это очень страшно. Они, конечно, привели её в чувства, принесли водичку, сказали, что бесплатно осветят ей квартиру, и машину, и холодильник – всё, что угодно, чтобы она только не расстраивалась. Вот такая вышла комичная ситуация.

Это очень интересно, выключив контекст, к которому мы привыкли, посмотреть не только, как люди со вне нас воспринимают, но и как то благовестие, которое мы несём, как они его слышат. Иногда ведь те формы, которые мы используем, они перечёркивает наше благовестие. А иногда этой форме нужно помочь раскрыться.

В постных письмах я пытался объяснить, что происходит в период Великого поста. Конечно же, не системно, бегло, но разъяснить современным языком, что имеется в виду. Дело в том, что язык имеет склонность к засахариванию, то есть мы постоянно должны делать усилие над тем, чтобы сломав сахар, найти мёд – то живое, что несёт Церковь. Потому что Церковь – это служение Богу Живому, а живое в принципе невозможно подвести под какую-то схему. Поэтому мы должны позволять себе это юродивое усилие по расколдовыванию самих себя. И в этом смысле Православная Церковь находится лишь в начале пути – настолько мы привыкли к своему консерватизму, настолько отождествили веру с формами, что иногда можно быть очень православным, но не быть христианином, быть очень верующим, но не быть христианином, быть очень церковным, даже иметь церковный сан, но не быть христианином. Мы боимся себе такое даже помыслить, но такие факты случаются именно потому, что мы путаем веру и религию. Я говорю сейчас вещи банальные, но с них и надо начинать.

Первое, над чем следует работать, это постоянное усилие нового христианского поколения по приручению речи церковной, языка.

Я cейчас начал с картины, которую нарисовал, как светский человек воспринимает священника, который вышел на проповедь. Бородатый гражданин в женской одежде, который говорит пафосные банальности. То есть он, сам того не понимая, препятствует проповеди. Я должен донести слово Христово до людей, но форма, к которой я привык, она мешает этому. Меня воспринимают как некий сюжет сказки, фольклорный элемент. Довольно часто, когда я брожу по городу, а я люблю ходить пешком, ко мне подходят люди с неожиданными совершенно вопросами или репликами, которые выдают тот стереотип относительно священника, который в них созрел, закостенел. С этим стереотипами надо бороться – не переубеждая людей, а просто живя по-другому.

Почему я сказал, что Церковь Православная Русская только в начале пути, потому что мы ещё не освоили язык дискуссий и проблем. У нас очень хорошо с речью, связанной с триумфом – мы говорим, что у нас всё прекрасно с духовным возрождением, строятся храмы и так далее… А священники ещё в курсе, что растёт бюрократический аппарат Церкви. Вот наш настоятель отец Амвросий всю прошлую неделю посвятил составлению 5-летнего отчёта с выявлением динамики, составлению диаграмм… И мы это назвали "кривая благочестия". Скоро нам будут приходить отчёты с таблицами, где указано, что в этом году показатели нарушения 7-й заповеди упали на 2%...То есть происходят совершенно нелепые вещи, которые доходят до того, что разные отделы Патриархии стреляют друг в друга пачками документов, пересылая их друг другу, увеличивая бумагооборот. Это ужасно. Но это естественно, мы просто люди, мы не защищены от глупости, от разного рода безумия. Но! В здоровом организме всегда должен быть механизм, который отбраковывает эти вещи, то есть он борется с болезнями. Человеку естественно болеть. Общественному организму естественно болеть, но должен быть некий орган, который сражается с этим. У нас с формированием этого органа всё достаточно сложно, потому что главное оружие борьбы с недостатками и болезнями – это юмор. Но с юмором всё очень сложно.

Есть замечательный ирландский сериал "Отец Тэд". Я большой любитель всего ирландского, и этот сериал тоже с восторгом в своё время посмотрел. Это сериал начала 80-х годов, он рассказывает о жизни католического прихода, который возглавляет отец Тэд. У него на попечении престарелый священник – алкоголик полный, пьющий батюшка – и молодой семинарист, которого отец Тэд обучает премудростям приходской жизни. Три сезона беспощадного юмора, который балансирует на грани кощунства, но эту грань никогда не переходит. В сериале показаны удивительные вещи, которые так похожи на то, что происходит внутри Русской Православной Церкви. Например, то, как священники боятся монашек. Порассуждайте, как мы слышим слово "монашка". Недавно Максим Шевченко в беседе с Ксенией Собчак назвал её монашкой, потому что она взялась защищать какие-то нравственные ценности, вдруг, неожиданно для самой себя, и он её назвал монашкой. То есть мы в это безобидное слово уже привносим иронический контекст. Как у Сервантеса в "Дон Кихоте" есть множество фраз, где он смеётся над идеалом девства и целомудрия, не высмеивая его, но показывая ханжество. Например, донна Анна надеялась остаться девственницей также, как её мама. Довольно безобидный юмор, если к нему правильно относиться. И сериал "Отец Тэд" высмеивает отношения епископов и священников, как епископы умеют утюгами пытать духовенство на местах, как они мучают своими проверками и так далее. Это смешно, но этот смех не злой. Я полагаю, что этот сериал снимали нормальные католики, которые научились смеяться над своими проблемами.

У нас эти полутона ещё неизвестны, потому что, как только маятник качается в сторону палемики, тут же мы говорим об оскорблении чувств верующих. Не знаю содержание российского закона об оскорблении чувств верующих, но немного знаком с тем контекстом, в котором он родился… то, что он есть, говорит о том, что мы не нашли язык и правильной интонации разговора о наших проблемах. У нас или анафема, или слава. Но ведь это неправильно – человек, который не умеет смеяться над своими недостатками, он не в состоянии их преодолеть. Он будет закрывать глаза на всё и говорить, что ничего подобного, все святые.

Вспоминаю случай, который произошёл прошлым постом. Моя приятельница пришла ко мне на исповедь и принесла тихонько шоколадку и всунула её мне. Почему-то всё время приносят чёрный шоколад, не знаю, почему считают, что монахи должны есть чёрный шоколад.

- Он полезен – реплика из зала.

- Вы в плену стереотипов, - смеётся, - полезно то, что вкусно, запомните ребята. То, что невкусно, оно даже вредно. Надо или есть или по чуть-чуть. Надо что-то одно выбирать.

Мне некуда было впихнуть это шоколадку и я положил её рядом с Евангелием. Вы уже смеётесь, потому что догадываетесь, что дальше произошло: подходит женщина, исповедуется, целует Евангелие, крест и … шоколадку. Я спрашиваю "зачем Вы целуете шоколадку?" - "так яно ж, можа, якое святое". Ну как.. просто её некуда было девать – стоит столик и всё. Во мне, знаете, проснулся научный интерес, и я её так и оставил. Следующая женщина поисповедывалась, залила слезами Евангелие, поцеловала Евангелие, крест и шоколадку. То есть, что бы человеку не подсунули, он, получается, будет это целовать. И это очень плохо.

Одна старая монашка мне так и говорила: "Як спасцися? Кланяйся да цалуй и спасёсся". Это не правильно. В этом случае мы становимся очень уязвимыми. Мир так устроен, что вокруг нас очень много людей, желающих нами манипулировать. В их желании нет ничего плохого, кстати. Абсолютно нормальное желание – у каждого из нас своё представление о прекрасном, и мы хотим устроить мир согласно нашему мировоззрению, поэтому мы начинаем манипулировать. Другой человек тоже пытается свою правду прогнуть – случается столкновение. И это нормально. Но если вы себя загоняете в ситуацию безвольной овечки, то вы автоматически превращаетесь в жертву манипуляций бессовестных людей.

Один из моих любимых авторов, Владимир Гиляровский, в своих воспоминаниях про Хитров рынок конца 19 века говорит, что были профессиональные поставщики мощей, например, которые приносили кусок лестницы апостола Иакова. Мы же знаем из книги Бытия, что лестница Иакова, она, вообще-то, во сне ему приснилась. Но продавать за большие деньги кусок этой лестницы – нужно быть большим мастером. В этом нет ничего особенного, но когда такие вещи начинают приобретать почти вероучительный характер – здесь очень грустно.

В мире русского православия творится что-то невероятное: отношения коммерческие, капиталистические, глубоко проникли в нашу религиозную жизнь. Опять же торговля брендами. Вообще, всё что связано с религией, это всегда некий бренд. К нам в монастырь в Гомеле приезжают периодически товарищи, которые грамотно стоят во время богослужения в притворе, они в монашеском облачении, желательно, чтобы была длинная седая борода, задумчивы вид, и они говорят без подлежащего и сказуемого. Соблюдите эти несколько правил, и вы автоматически станете "старцем". Если вы ещё намекнёте, что вы гонимы из-за паспортов или везёте из Почаева какие-то мощи, вы автоматически станете центром внимания, и в этот центр всегда потекут деньги.

Недавно я открыл для себя ютюбканал, который ведёт священник Георгий Максимов. Он снял ролик об афонском, так называемом "старце" Рафаиле и его компании, к Афону они никакого отношения не имеют, но они используют бренд афонский – Афон, старец, борьба за чистоту Православия. Они очень хорошо зарабатывают, продавая людям больным раком афонский корень (за 3,5 тысячи русскими), они требуют, чтобы человек, который принимает это растение, известное только афонским "старцам", отказался от всего прочего лечения. Но ведь это может убить людей… И люди охотно покупают эти корни, потому что Афон – это хорошо раскрученный бренд. Нам не на что опереться в мире этой борьбы. И Афон может быть фейком, и старец может быть фейком, и даже епископ может быть фейком, и мощи могут быть фейком, и чудо, которое нам пропагандируют, оно тоже может быть фейком. Это жутко? Нет. Так устроен мир.

Кто-то хочет вам втюхать какую-то фальшифку – вы сами не поддавайтесь на эти манипуляции, вы сами не теряйте здравомыслие. Потому что может произойти такая трагедия, которая была с нашими старообрядцами – когда люди шли на смерть из-за бороды, эту эпидемию самосожжения поощрял даже такой замечательный писатель как протопоп Аввакум. Люди сжигались семьями! Уродство достигало такого, что палеостровский монастырь старообрядцы захватывали дважды для того, чтобы там сжечься. Чтобы захватить монастырь, они перебивали правительственные войска, закрывались в соборе и сжигались. Какое уродство духовного сознания должно было произойти! Как заболеть должно было христианство, чтобы из-за изменений в Уставе незначительного, люди вдруг решили идти на смерть… Старообрядческое движение – это диссидентское движение, которое не имеет никакого отношения к христианству. Вот в чём трагедия. Люди боролись за свои права, но они ошибочно спутали христианские бесценности с религиозными формами, которые меняются. Поставлю здесь многоточие.

Но мы должны постоянно находиться в трезвлении и в поиске того подлинного, что является сутью нашей христианской веры. И простые шаги в этом, это самовоспитание, прежде всего.

Слушайте и смотрите продолжение беседы отца Саввы и его ответы на вопросы из зала в видео (с 31-й минуты).

/ sobor.by/

(просмотров 4618)

Новости разделов:

В помощь учителю

24 ОКТЯБРЯ 2024

29 СЕНТЯБРЯ 2022

12 ФЕВРАЛЯ 2020

15 ЯНВАРЯ 2020

10 ЯНВАРЯ 2020

3 ЯНВАРЯ 2020

30 ДЕКАБРЯ 2019

23 НОЯБРЯ 2019

11 АПРЕЛЯ 2019

22 МАРТА 2019

7 МАРТА 2019