Актёр Евгений Пименов: православные живут в чуде

images/2015/Aktyor_Evgeniy_Pimenov_pravoslavnie_givut_v.jpg

12 ФЕВРАЛЯ 2015 (Четверг) 16:04:41

Видеостудия Собор.by представляет новую передачу цикла «Арт-Студия», гостем которой стал актёр театра и кино Евгений Пименов.

Cегодня главной ролью Евгения является роль главы семейства, отца пятерых детей. Искренний разговор о вере и творчестве, о семье и любви - в интервью с актёром, который ушёл из театра и стал пономарём в храме.

- Евгений, вы родились в Риге, учились в Москве, а живёте в Беларуси. Как так получилось?

- Мои родители родом из города Кинешмы Ивановской области. Мама училась в Ивановском государственном Нижегородском политехническом институте и по распределению попала Ригу, это заграница на тот момент была. Там я родился, после окончания школы также поступил в политехнический и начал ходить, на свою беду, в театральную студию - и заболел театром. Потом поехал поступать в Москву на курс к Олегу Табакову. Но с первого раза не поступил, причём я уже был почти у цели, оставалось 2 человека на место. Вместе со мной тогда поступали Владимир Машков и Евгений Миронов. Но в тот год я не поступил. И, как оказалось, к лучшему. Я вернулся в Ригу, где продолжил заниматься в театральной студии. Там я сыграл главную роль в спектакле, тем самым себя проверил: туда ли я иду. И убедился, что туда.

Актёр - это сложная профессия, и если ты можешь ей не заниматься, то лучше не заниматься. Но я тогда жил театром. На второй год я снова поехал в Москву и стал поступать в Щуку (Театральный институт имени Бориса Щукина - Ред.). Конкурс тогда был 330 человек на место. Я взял билеты на поезд назад в Ригу, чтобы, если не пройду тур, сразу уехать, а пройду - значит, сдать. Так я сдавал билеты три раза. Я прошёл подготовительный тур, первый тур, потом меня взяли сразу на третий.. Благодаря тому, что я оказался в Щуке, я познакомился со своей супругой и считаю это одной из самых больших удач в жизни. Потому что семья - это та основа, которая с тобой всегда. А театр? Посмотрите на актёров, которые отдали свою жизнь театру: они бедные, несчастные, у них нет семьи, они оканчивают свою жизнь в безвестности, в домах престарелых.

Супруга моя оказалась из Минска, она меня сюда и привезла. Это было в 1990-м году. В Москве тогда иногородних не брали в театры, закрывались общежития. Время было неспокойное и мы решили приехать в Минск. Был вариант переехать в Ригу, но там тогда пошла волна национализма. И сейчас я не жалею, что здесь оказался.

- Расскажите, кто были вашими преподавателями?

- Художественным руководителем была Людмила Спасская. Она училась у Цецилии Мансуровой, потом работала в театре имени Евгения Вахтангова, играла комических старух. «Ну, что вы расселись, птицами будете лететь, птицами! Я вам и мама, и папа, и плётка», - говорила она. Такая интересная бабулечка была. Очень хороший педагог, педагог от Бога. Она очень тонко чувствовала, помогала развиваться, направляла и, по моему, она не ошибалась в людях. Моим педагогом также был народный артист Юрий Катин-Ярцев, его называли королём эпизода, он в театре на Малой Бронной играл, за ним толпами ходили студенты. Удивительный был человек. Практически весь актёрский состав театр Вахтангова преподавал, кроме Михаила Ульянова и Юрия Яковлева. Но мы с ними зато играли на одной сцене. Во время практики, на втором и третьем курсах, в театре Вахтангова, где ставили спектакль «Ричард III», нужны были воины с алебардами. Вот мы и были такими воинами. Большой удачей в жизни я считаю то, что мне довелось учиться у Александра Ширвиндта. Мы с ним работали почти год. «Я, - говорил он, - обычный еврейский дедушка». Он всегда с трубкой ходил. Удивительной доброты человек. Я никогда не думал, что Вахтанговская школа так глубоко в меня войдёт. Вспоминаю спектакль «Принцесса Турандот». Уже через много лет, разучивая с детьми в театральной студии спектакль «Сказка о царе Салтане», я подумал и понял, что корни-то оттуда, из Вахтанговской школы. Каждый педагог был носителем этой школы, потому что преподавать могли те, кто Щуку закончил.

- Вы познакомились с Вашей супругой, детской писательницей Еленой Пименовой ещё в студенческие годы. Как это произошло?

- На втором курсе мы жили вдвоём с Андреем Кузнецовым, а должны были втроём, но к нам никого не подселяли. На третьем курсе из армии пришёл Витя Фольмер, он из казацких немцев, интересный товарищ был. Его к нам и подселили. Мы всегда были загружены занятиями: танцевали, разучивали сцендвижения, были заняты в постановках, а у Витьки ещё хватало времени и сил на то, чтобы бегать по общежитию и с кем-то знакомиться. Мы жили в общежитии Российской академии музыки имени Гнесиных, там Щука снимала этаж. Витя хвастуном был, расхвалил нас перед девушками и всех их тащил к нам в комнату. Как-то раз привёл мою будущую супругу. Я посмотрел на неё и сперва ничего не понял, а когда она пришла ещё раз, то как будто мне кто-то сказал: «Это твоя будущая жена». Мы долго друг к другу привыкали, ходили за ручку, два года дружили. Нам было вместе интересно. Я считаю, что эта встреча произошла по молитвам моей бабушки. Мой прадед был старостой храма в Кинешме, бабушка тоже была верующим человеком, молилась за нас. И всё вот как-то так сложилось. Действительно, православные живут в чуде.

- Ваша жена по специальности музыкальный критик, вы хотели связать свою жизнь с театром, но теперь вы православная многодетная семья. Вы пономарите в храме Владимирской иконы, ваша жена регент церковного хора. Как произошёл такой поворот судьбы?

- Очень органично. Взявшись за руки, мы пришли в храм. Не от какой-то большой беды, слава Богу, а от радости. Естественно, у нас были духовные поиски, но мы выбрали Православие. Господь нас привёл. У нас не было друзей православных, но мы интересовались, читали. А спустя какое-то время однокурсница Лены (так зовут супругу – Ред.), которая стала регентом, как-то позвонила и сказала, что у неё нет певчих, чтобы мы приезжали петь на клиросе. Ну Лена-то, музыкант (до Гнесенки училась в минском музыкальном училище), а я нет. Мы приехали, и с тех пор мы в храме: жена на клиросе, а я в алтаре, причём в двух храмах – в честь Владимирской иконы и в честь Богоявления.

- Много ли среди актёров верующих людей?

- Атеистов среди актёров я не знаю, но церковных людей очень немного. В Православии нужно что-то с собой делать, как-то себя менять, от чего-то отказываться. Должен присутствовать какой-то постоянный контроль, а это не каждому интересно. Я несколько раз организовывал на православных выставках вечера поэзии, где воцерковлённые актёры читали духовную поэзию. Интерес к такому поэтическому слову был настолько велик, что собирались полные залы. На протяжении полутора часов было слышно, как муха летит. В этих вечерах принимали участие Виктор Манаев, Мария Захаревич, Ирина Нарбекова, Елена Шабад. Эти вечера удивительные и хочется их продолжения, я думаю, что весной на православной выставке мы тоже соберёмся вместе и устроим вечер поэзии.

- Когда вы начали писать стихи?

- Я начал писать ещё в юности, но я вовремя остановился, сказал себе «стоп». Потому что понял, что мне тяжело писать стихи. У меня есть небольшой поэтический сборник. Если занимаешься каким-то делом, то надо заниматься им хорошо. С театром это бывает нелегко, мучительно, но это моё. А поэзия, слово... Чтобы мне письмо написать, с меня семь потов сойдёт, я устаю, как после физической работы. Поэтому у меня супруга пишет, это её.. Я лучше буду заниматься своим делом.

- Вы вместе с супругой выступаете, собираете полные залы. Недавно вышел диск «Не отыми Покрова». В чём особенность этой работы?

- Мы долго собирали материал, его набралось дисков на пять. Трудно было начать, заставить себя записывать. Мы записываем дома, у нас небольшая студия. Лена со мной согласилась петь года полтора назад. То, что мы за это время дуэтом спели, вошло в диск. Самое главное - это текст, а музыка должна помогать выявлять слово. Зачастую бывает наоборот: слово как дополнение к музыке. Я сейчас преподаю в Минском музыкальном колледже актёрское мастерство и считаю, что главное, чтобы человек понимал, о чём он поёт. Потому что, бывает, певец - это большая пустая голова. Я с этим стараюсь бороться. Много замечательных текстов, которые исполняются чисто технически, а спросишь у человека, о чём песня - не знает… Поэтому я стал заниматься с учащимися поэзией, учу с ними стихи. У меня был эксперимент: девчонки и парни читали стихи Бродского, читали полтора часа. Из зала не ушёл ни один человек. А поэзия очень сложная, не сразу на слух воспринимается, но, несмотря на это, слушали с удовольствием.

- Вы пишите, играете, преподаёте и также являетесь руководителем детской театральной студии при минском Богоявленском приходе. Для вас это работа или что-то большее?

- Это трудная работа. Если хочешь заработать денег - лучше пойти на работу в супермаркет: и заработаешь больше, и голова не будет болеть. Так случилось, что Господь тебе даёт какие-то таланты, и они раскрываются по ходу жизни. Я никогда не думал, что у меня получится работать с детьми. Лет 6 назад я также руководил театральным кружком в школе. Обычно туда приходят одни девчонки и только несколько парней. А тогда у меня было гораздо больше парней. И сейчас при храме Богоявления в театральном кружке у меня то же самое. Зато атмосфера творческая. Два моих сына трудятся в этом кружке. Я за ними два года ходил, звал их на репетиции. И вот они пришли и остались заниматься. Работа в театральной студии - это для меня образ жизни. Кто-то же должен этим заниматься, и хорошо, если это будет человек православный, церковный. Недавно мы поставили спектакль «Сказка о царе Салтане». Большинство детей имеют хорошие голоса, играют на различных музыкальных инструментах. Поэтому я планирую составить музыкально-поэтическую композицию из их любимых песен. Потому, что одного спектакля в год достаточно. Последние репетиции длились на протяжении пяти часов. Я забрал у них практически все каникулы. Но дети всегда с удовольствием вспоминают об этом.

- А кто-то из ваших детей хочет пойти по стопам отца?

- Нет. Профессия актёра сложная и тяжёлая. Да и я бы не хотел, чтобы кто-то из моих детей пошёл по моим стопам. Это профессия очень зависимая, зависимая от режиссёра - не всегда человека нравственного. Ты обязан выполнять то, что он хочет. Когда я служил в Театре юного зрителя, мне было очень тяжело в этом плане. Мы уже тогда пели на клиросе. Хотя этот театр неплохой, но там были напряжённые моменты. Мне даже приходилось отказываться от некоторых ролей. Например, в спектакле «Пра гэта не гавораць», в котором детям откровенно рассказывалось «про это». Но у наших детей другой менталитет, они смущаются, им стыдно, а тут взрослые дяди и тёти показывают не весть что. Меня пригласили на одну из ролей в этом спектакле, но я отказался. Благо, что спектакль сошёл на нет…

Один мой ребёнок рисует, второй думает, какую профессию выбрать: то ли геолога, то ли конструктора, то ли журналиста. Старшая дочь Оля учится на втором курсе в Белорусской государственной академии музыки, на отделении хорового дирижирования, пошла по стопам мамы-музыканта. Она пошла по стопам матери. У нас все дети играют на музыкальных инструментах, все поют.

- Как удаётся уживаться в одной семье творческим супругам и творческим детям?

- Если есть любовь, то в этом нет ничего сложного. Боишься оскорбить, обидеть… Когда любишь, то совершенно другие взаимоотношения.

- Получается, что любовь - это главный секрет воспитания?

- Да, потому что любовь - это, в том числе, и внимание к человеку, и отказ от себя, от своего эгоизма. Мы учимся всю жизнь, уходим от этого себячества, в том числе и в семье.

- Вы и Ваша супруга люди творческие, наверное, очень эмоциональные. Как Вы научились сдерживать эмоции, в том числе и в воспитании детей?

- Только вера может помочь сдерживать эмоции, когда понимаешь, что главное, что мы ответим за каждое слово. Мы желаем спасения души, а смерть может прийти в любой момент. И есть такое желание жить так, как в последний день. Это, может быть, не всегда получается, но в каких-то вещах выкладываешься полностью, отдаёшь всё, что есть. Естественно, корешки гордыни, честолюбия, себялюбия, они есть и иногда вылазят. Научиться сопротивляться этому сложно. Приходится брать себя за грудки. Как этому научиться - не знаю. Например, я чувствую, когда осудил человека, и насколько плохо потом мне становится от этого. Эти вещи на подсознании чувствуешь, стараешься не допускать их даже в мыслях.

Полная версия интервью – в видеоматериале, где в исполнении Евгения Пименова звучат стихи Николая Шипилова, песни на стихи Елены Михаленко, Елены Пименовой и многое другое.

/ sobor.by/

(просмотров 6116)