ГЛАВНАЯ
ФОТО
ВИДЕО
АУДИО
НОВОСТИ
ФОРУМДуховные упражнения Cаввы (Мажуко). Зёрна коррупции
| 12 МАРТА 2018 (Понедельник) 13:21:35 "Стремлюсь к доброму, хвалю его, люблю всем сердцем чистоту, непорочность, святость, а тянусь к грязи, пороку, как зачарованный". Архимандрит Савва (Мажуко) продолжает великопостный цикл "Духовные упражнения". Духовные упражнения Cаввы (Мажуко). Вопроси тестя своего! >> В системе богословского знания есть наука с умилительно-конфетным названием "амартология". Звучит, будто это учение о разведении фиалок или способах приготовления джема. Можно попробовать это слово "на язык": "кафедра амартологии", "исследования в области амартологии", "научный прорыв в амартологии", а есть ещё, наверное, "амартологический", "амартологично". Чем занимается профессиональный амартолог? Амартология – это богословская наука о грехе, поэтому учёный-амартолог – это греховед, специалист в области греховедения. – Весёлая, должно быть, наука! – Скорее трагичная, потому что это учение не о проступках человека, а о первородном грехе и его последствиях. Ленивый молитвенник Было время, когда вечерние молитвы я читал по английскому молитвослову. Дело не в любви к Британии, а в лени, в обычной лени: в этой книжечке молитв было значительно меньше, чем в нашем обычном Правильнике. В вечернем правиле у меня есть любимая молитва – вторая молитва святого Антиоха "Вседержителю, Слово Отчее". В этом древнем тексте есть такие слова: Иисусе, Добрый Пастырю Твоих овец! Не предаждь мене крамоле змиине И желанию сатанину не остави мене, Яко семя тли во мне есть. Последняя строчка меня особенно волнует – "яко семя тли во мне есть" – то есть внутри меня живёт зерно растления. "Тлеть" значит "гнить", "разлагаться". Каким бы ни был человек хорошим, в нём все равно обитает нечто опасное и разрушительное, живёт как возможность, зерно, закваска. Проснётся или нет – как повезёт, как сложатся обстоятельства жизни, но оно всё время там, внутри, его нельзя окончательно истребить, и каждый носит его в себе с рождения до последнего вздоха. В английском варианте эта фраза звучит так: For the seeds of corruption are in me. "Во мне – зёрна коррупции". Английское corruption имеет не только значение продажности или, буквально, коррупции, но обозначает порчу, гниение, разложение, например, разложение трупа – corruption of the body. Святой Антиох назвал "семенем тли" то, что в богословии известно как последствия первородного греха. Это загадочная тема, как и сама история грехопадения, описанная в книге Бытия. В богословской традиции существует множество толкований того, что же произошло с Адамом в Эдемском саду. Для нас ясно одно: это трагедия, последствия которой переходят по наследству ко всем детям Первого человека. Как взывает автор таинственной Третьей книги Ездры: О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, Но и нас, которые от тебя происходим (3 Ездр. 7:48). Что это за падение? Не думаю, что кто-то до конца исчерпывающе может ответить на этот вопрос. Есть попытки описать первородный грех языком юриспруденции, как правовое преступление человека перед Творцом, есть версии, выписанные языком этики и даже психологии. Святой Антиох был иноком монастыря преподобного Саввы Освящённого, в своей молитве он открыл, как восточные монахи мыслили этот феномен. Для них грех был органическим повреждением природы человека, хроническим наследственным заболеванием, с которым рождается человек. Угроза этой болезни такова, что потребовалось Воплощение Создателя, чтобы спасти человеческий род от истребительного насилия этой заразы. Естественно было бы предположить, что амартология – это раздел этики. Ведь именно этика – это философская рефлексия по поводу нравственности и морали. Этик мыслит мир, поскольку в нём есть Добро и Зло. Однако тут всё сложнее. У богословов всё "не как у людей". Теология первородного греха – это не раздел этики, это ответвление богословской антропологии, учения о человеке. Для обычного гражданина антропология – это о черепах, костях, надбровных дугах, то есть вещах осязаемых, "трогательных". Богослов-антрополог занимается не нравами людей, а самой природой человека, и в этом учении для христианского мыслителя есть две отправные точки: 1) человек есть образ Божий; 2) человек есть повреждённое творение Божие. Из второго пункта и растёт амартология. Как я могла? Наш монастырь находится рядом с железной дорогой. Не самое удачное место для обители. Но есть и свои плюсы. Мимо церкви приходится идти не только пассажирам, но и самоубийцам. Представьте, в наше время есть ещё люди, которые бросаются под поезд. Как-то весенним деньком, когда наш сад белел от яблоневого цвета, я услышал возле церкви женский плач, такой надрывный и отчаянный, что просто вынимало сердце. Рыдала интеллигентная дама, которую я робко стал расспрашивать и утешать. Она тоже пришла ложиться под поезд, но струсила и пошла набраться храбрости в церковь. Она работает в школе, уважаемый учитель, потомственный педагог, её ставят в пример, но теперь вся жизнь пошла прахом – попалась на взятке за какое-то сочинение. – И зачем брала? И деньги-то глупые? Стыдно людям в глаза смотреть! Что скажет мама? Что будет с сыном? Я не хочу в тюрьму! И главное – как я могла? И, действительно, – когда она успела стать коррупционером? Как становятся коррупционерами? У меня перед глазами множество портретов хороших людей, которые совершали жуткие поступки, неожиданные для самих себя. Человек полон сюрпризов. По наблюдениям Мити Карамазова, в каждом из нас невероятным образом уживается идеал содомский и идеал Мадонны. Но мудрость состоит в том, чтобы отдавать себе отчёт: каким бы приличным человеком ты ни был, "семя тли" живёт внутри тебя и до самой смерти не оставит в покое. Проявляет себя "семя тли" внутренним конфликтом между двумя идеалами, которые описал Достоевский. Вот Медея мучается по Язону: Желаю я одного, но другое твердит мне мой разум. Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь (Овидий, "Метаморфозы", 7, 20). Как это знакомо, не так ли? Стремлюсь к доброму, хвалю его, люблю всем сердцем чистоту, непорочность, святость, а тянусь к грязи, пороку, как зачарованный. Мне кажется, у апостола Павла эта "разодранность" выписана ещё драматичнее: Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу: уже не я делаю, но живущий во мне грех (Рим. 7:18-20). И далее с отчаянным воплем: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7:24). Почему апостол, рассуждая о грехе, поминает смерть? Потому что это "семя тли" есть воля к самоубийству, к небытию. Грех – это болезнь к смерти, как говорил другой апостол. В грехе человек самоубивается, и дело не просто в поступке, в самую сущность человека внедрена какая-то таинственная сила, что сладострастно влечёт его к смерти. И трудность в том, что эта болезнь не операбельна. Можно бы вырезать, но – что? Грех – это болезнь свободы. Мы ведь не можем обвести мелом свободу и сказать: вот это она и есть, красавица, я её по синим глазкам узнал. Свобода – это не "что", а "как", это способ существования, и однажды свобода в человеке "заболела", и "зараза" стала передаваться по наследству. Ночной сеятель Читаем Евангелие от Матфея. Некий человек посеял доброе семя, а ночью пришёл враг, рассыпал между пшеницей плевелы и удрал. Когда взошла зелень и уже показался плод, пробились и сорняки. Люди стали удивляться и довольно резко спрашивать хозяина: – Разве ты не пшеницу сеял? Откуда тут плевелы? – Это сделал враг человека. – Если хочешь, мы всё повыдёргиваем. – Нет. Станете дёргать сорняки – повредите пшеницу. Когда придёт время жатвы, пусть соберут жнецы плевелы, свяжут в снопы и сожгут, а пшеницу уберут в житницу (Мф. 13:24-30). Эта притча предупреждает наши недоумения: – откуда во мне "семя тли", если Бог сотворил всё так хорошо? – почему от этой болезни страдаю я, получивший это в наследство? – неужели нельзя эту заразу как-то нейтрализовать, выдернуть из меня? "Семя тли" – загадочная болезнь, о которой мы не всё знаем. Именно по этой причине всё, что нам говорится, сообщается языком образов. Первородная порча не предопределяет мои поступки, это некий раскол внутри меня, склонность, диссонанс, но с этим можно жить, если научишься постоянно противостоять болезни. Зрение греха своего Откройте первые главы Бытия и почитайте историю падения Адама. Целые полки книг написаны, чтобы уяснить, что же тогда произошло, но исчерпать этот вопрос мы не сможем, поэтому даже прозорливые люди, размышляя о "семени тли", говорили языком образов. А святым людям открывалось многое. Одно из духовных упражнений, за которое брались опытные подвижники, называлось "зрение греха своего". Это подвиг далеко не для всех, и понять его суть могут не многие, потому что это упражнение выполнялось под надзором опытного руководителя, который сам был научен своим учителем и прошёл все подготовительные ступени. Видимо, преемственность прервалась, и теперь мы можем только догадываться, что же созерцали старцы. Мне кажется, что эти святые люди по мере очищения от власти страстей постепенно проникали в своём созерцании в самые глубины человеческой природы, где все наши "корни" сплетаются в единый организм Всечеловека. Мы даже не подозреваем масштабов этой порчи. Нам эта трагедия открывается лишь частично, потому что мы беспечно парим в своей ежедневной эмпирии и не знаем, что есть ещё неоткрытые "этажи" человеческой природы, которые настолько больше меня эмпирического, как подводная часть айсберга больше открытой верхушки. Старцы видели всё. Поэтому плакали в своих пустыньках, проливали свои священные слёзы над истерзанным болезнью человечеством. "Семя тли" для нас тайна. Нам дано лишь знать необходимое, но самое важное. Предупреждён – значит, вооружён! Первое: не надейся на свою праведность. Каждый, даже самый приличный человек носит в себе "семена тли", поэтому я постоянно перечитываю "богословский трактат", написанный Борисом Заходером, как напоминание обо мне самом: Слонёнок сказал, Увидав человека: – Да это же просто какой-то калека! У бедной Бескрылой, Бесхоботной мошки Оторваны обе Передние ножки! А мама Сынишку Похлопала хоботом И проговорила Внушительным шепотом: – Обманчива, милый, Наружность убогая. Способно на многое Это двуногое! Второе: греху нужно противостоять постоянно. Быть хорошим очень тяжело. Это ежедневный труд. Все наши духовные упражнения направлены на то, чтобы быть готовым к неожиданным сюрпризам скрытой и опасной болезни. Одна моя приятельница каждый год отправляла сына в санаторий. – Особых изменений я не чувствовала, и как-то сын на оздоровление не поехал. Вот тогда я и почувствовала, как ему нужно было это лечение: всю зиму провалялся. Духовные упражнения, которыми мы себя "поддерживаем в форме" ради противодействия нашей "наследственной хвори", очень просты, но они требуют постоянства и навыка. Это реальная борьба "даже до крови", жёсткая и опасная. Третье: мудрость милосердия, "милость к падшим". Наши великие старцы, погружаясь в "зрение греха своего", выносили из этого подвига глубокое милосердие к людям и грешащим, и кающимся. И это, может быть, самый важный урок из всех рассуждений о зёрнах коррупции: мера мудрости есть мера снисходительности. Читайте и смотрите также: Две духовности. Что архимандрит Савва (Мажуко) рассказал участникам слёта православной молодёжи >> Архимандрит Савва Мажуко: Нет никакого "мира молодёжи" >> www.pravmir.ru / sobor.by/ (просмотров 2505) |
Новости разделов:
