 |
|
|
 |
|
|
 |
|||
 |
|
|||
 |
 |
|
||
ЦЕНТР ПРОСВЕЩЕНИЯ И МИЛОСЕРДИЯ БЕЛОРУССКОГО ЭКЗАРХАТА |
|
|||
ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ - ХРИСТИАНКИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ Каждая культура вырабатывает свое представление о том, каким должен быть че-ловек – мужчина и женщина. В русской культуре задается христианский антропологи-ческий идеал, в котором человек является образом и подобием Божиим. И мужчина, и женщина обладают в себе бесценными дарами, которые только следует реализовать в личном опыте, поступках. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится, что «мужчина и женщина являют собой два различных способа су-ществования в едином человечестве» [2, с. 8]. Подчеркивается особое назначение жен-щины, состоящее «не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству» [Там же, с. 14]. Цель данной работы – раскрыть целостный образ женщины - христианки, вобравший в себя все лучшие черты русских женщин. Каждая культура вырабатывает свое представление о том, каким должен быть че-ловек – мужчина и женщина. В русской культуре задается христианский антропологи-ческий идеал, в котором человек является образом и подобием Божиим. И мужчина, и женщина обладают в себе бесценными дарами, которые только следует реализовать в личном опыте, поступках. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится, что «мужчина и женщина являют собой два различных способа су-ществования в едином человечестве» [2, с. 8]. Подчеркивается особое назначение жен-щины, состоящее «не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству» [Там же, с. 14]. Цель данной работы – раскрыть целостный образ женщины - христианки, вобравший в себя все лучшие черты русских женщин. Вл. Соловьев вопрошал когда-то: «Что помыслил Господь о России?», имея в виду реализацию некого божественного идеала в русской истории. Этот идеал, по мне-нию философа, должен осуществиться во Вселенской Церкви Христовой, в мессианском предназначении России. «Глубоко религиозный и монархический характер русского на-рода, … великая скрытая сила национального духа … судили России дать Вселенской Церкви политическую власть, необходимую ей для спасения и возрождения Европы и всего мира» [10, с. 199]. В другом контексте, однако о том же мессианском предназна-чении русского народа говорит Ф. Достоевский. Несмотря на неприглядный, «звери-ный» образ русского народа, в глубине своей души он носит другой образ – образ Хри-стов. «И, может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот образ, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои»[3, с.245]. Женщина также обладает в себе некими чертами, внутренней скрытой силой, позволяющей говорить о ее мессианском предназначении. Более того, цепочку «Россия - народ - женщина» пра-вильнее начинать именно с женщины, т.к. ей отведена особая миссия в духовном возро-ждении и мужчины, и народа, и России, и всего мира в целом. «… женщина состоится в духовном материнстве, мощи, тогда она, являясь по существу новым творением, рожда-ет Бога в разрушенных душах». Вл. Соловьев вопрошал когда-то: «Что помыслил Господь о России?», имея в виду реализацию некого божественного идеала в русской истории. Этот идеал, по мне-нию философа, должен осуществиться во Вселенской Церкви Христовой, в мессианском предназначении России. «Глубоко религиозный и монархический характер русского на-рода, … великая скрытая сила национального духа … судили России дать Вселенской Церкви политическую власть, необходимую ей для спасения и возрождения Европы и всего мира» [10, с. 199]. В другом контексте, однако о том же мессианском предназна-чении русского народа говорит Ф. Достоевский. Несмотря на неприглядный, «звери-ный» образ русского народа, в глубине своей души он носит другой образ – образ Хри-стов. «И, может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот образ, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои»[3, с.245]. Женщина также обладает в себе некими чертами, внутренней скрытой силой, позволяющей говорить о ее мессианском предназначении. Более того, цепочку «Россия - народ - женщина» пра-вильнее начинать именно с женщины, т.к. ей отведена особая миссия в духовном возро-ждении и мужчины, и народа, и России, и всего мира в целом. «… женщина состоится в духовном материнстве, мощи, тогда она, являясь по существу новым творением, рожда-ет Бога в разрушенных душах». В основе такого женского служения находится христианская вера, а выражением женского идеала является Дева Мария – первая женщина-христианка, ставшая «святым Венцом всем женщинам мира в истории людей и Образом им для подражания. Что сде-лала Она своим смирением, терпением и любовью для спасения рода человеческого – не под силу ни одному мужу в истории, но то может сделать по-своему и на своем уровне любая женщина» [8, с.316]. Богородица преобразила образ ветхозаветной Евы, чье имя значит Жизнь и назначение которой – физическое материнство и, через рождение Спа-сителя, явила собой новый образ женщины, способной «рождать Христа в наших ду-шах» [4, с.216]. «Пресвятая Дева – первая; Она идет впереди человечества, и все следу-ют за ней. Она рождает Путь и являет собой “верное направление” и “огненный столп”, ведущий к Новому Иерусалиму» [Там же, с.205]. «В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тай-на Воплощения; тем самым Она становится причастной к делу спасения и возрождения человечества» [2, с.12]. В основе такого женского служения находится христианская вера, а выражением женского идеала является Дева Мария – первая женщина-христианка, ставшая «святым Венцом всем женщинам мира в истории людей и Образом им для подражания. Что сде-лала Она своим смирением, терпением и любовью для спасения рода человеческого – не под силу ни одному мужу в истории, но то может сделать по-своему и на своем уровне любая женщина» [8, с.316]. Богородица преобразила образ ветхозаветной Евы, чье имя значит Жизнь и назначение которой – физическое материнство и, через рождение Спа-сителя, явила собой новый образ женщины, способной «рождать Христа в наших ду-шах» [4, с.216]. «Пресвятая Дева – первая; Она идет впереди человечества, и все следу-ют за ней. Она рождает Путь и являет собой “верное направление” и “огненный столп”, ведущий к Новому Иерусалиму» [Там же, с.205]. «В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тай-на Воплощения; тем самым Она становится причастной к делу спасения и возрождения человечества» [2, с.12]. Образ Богоматери стал образцом для русской женщины-христианки, в основе по-ведения и жизни которой сочетались все добродетели Девы Марии: целомудрие, благо-честие, чистота, кротость, смирение. Богородица, своей жизнью дала пример особого сочетания Девства и Материнства, являясь Приснодевой и Богоматерью одновременно. Для многих русских женщин, воспринявших этот идеал, характерным было сочетание целомудрия в браке, что нашло отражение в образе благочестивой жены, с материнст-вом и многочадием. Нередко по обоюдному согласию супруги постригались в мона-стырь, либо жили как брат с сестрой, после смерти мужа женщина чаще всего станови-лась монахиней, завершая свой путь от жены до невесты Христовой. Складывался образ женщины-христианки через духовное воспитание, христианские книги, наставления, а раскрывался непосредственно в лице девы, жены, матери, инокини, святой – то есть во всех аспектах женской жизни, пути и служения. С принятием христианства особое зна-чение приобретает семья и роль в ней женщины. Семья стала союзом двух благослов-ляемых Богом людей, малой церковью, подобием Церкви Божией. В «Домострое» мужу давался указ, чтобы он «не об одном себе старался перед Богом», но и всех, кто с ним жил «ввел в вечную жизнь». Мужчина был в ответе перед Богом за свою семью, своих домочадцев и его роль оценивалась как роль старшего, опекуна над женой и детьми. Мир мужчины и мир женщины соотносились как великий и малый, но малый – не зна-чит худший или менее ценный, но, наоборот, в нем, как в малом центре сосредотачива-лись основные жизненные функции: рождение, воспитание, содержание дома и хозяйст-ва. Но, пожалуй, самой главной ценностью брака стало новое осмысление любви как любви прежде всего духовной, целомудренной. Нравственным принципом брака стано-вится «святая любовь, самоотдача до самопожертвования, почитание ближнего своего как иконы (образа Божия), а наипаче – мужа, суженого своего» [6, с.15]. Складывается религиозно-эстетический канон праведной, благоверной жены, для которой характерной была благочестивая жизнь по вере христианской. Целомудрие брака является основной чертой женской праведности, где главным было «безусловное послушание воле Божией и безответно-кроткая покорность мужу (высшая добродетель супруги), которая была мыслима только потому, что женская душа смирялась перед тайной жизни и принимала свою судьбу, счастливую или несчастную, – как некий жребий свыше ей дарованный» [7, с.8]. Любовь и верность хранили до конца многие русские жены, воплотившие на земле образ небесного брака: кн. Ольга, супруга кн. Игоря, кн. Ингигерда-Ирина (Анна Новгородская), супруга Ярослава Мудрого, кн. Анна Кашинская, жена Михаила Ярославовича, св. Феврония, супруга кн. Петра, кн. Евдокия, жена вел. кн. Дмитрия Донского и др., многие из которых впоследствии стали прославляться как святые. Другой чертой женской праведности было безутешность вдовства, особый вдовий чин. Достойно нести нелегкий путь вдовы позволяло монашество, которое со временем стало естественным завершением единобрачия. Примерами здесь служат вдова Ярослава мудрого, в постриге Анна, Вдова Тимофея, кн. Псковского схимонахиня Мария, Кн. Анна в постриге Анастасия, вдова Феодора Чорного, кн. Ярославского. Подвиг благочестивой жены и вдовы давал «новые и разнообразные формы женского подвижничества: религиозное народничество, старообрядческое исповедничество, церковно-просветительное и благотворительное служение, странничество, старчество» [8, с.7]. Наравне с супружеским и вдовьим подвигом существовал и подвиг девства – уход в монастырь. Яркий пример такого иноческого пути являет собой преподобная Евфросиния Полоцкая, которая «славу временную и земного обручника оставив и все мирское презрев, краснейшему паче всех Христу себя уневестила». Материнство и воспитание детей было также одним из подвигов женщины, на которой теперь лежала важная ответственность воспитания «новых граждан Царства Небесного». Истинное материнство есть «начало того животворного света, той ласки и тепла, которые дают и красоту и радость человеческой жизни, научает познанию Бога и Его святой воли» [5, с.14]. Особое значение и почитание слова в христианстве возлагало и на женщину задачу научению ребенка Слову Божию, нравственным законам, языку вообще. Поэтому добродетелью женщины считалось немногословие, мудрое слово, степенность речи. Любой язык строится на иерархических началах, которым соответствует 3 уровня: высокий – язык молитвы и духовной поэзии, средний, отражающий «приподнятое над землей душевное состояние общества» [6, с.33], и низкий, который представлен бытовой речью. Несмотря на безграмотность большинства женщин, это не мешало им активно задействовать все три уровня языка. Бытовой язык – «язык детской», полный нежности и любви к своим чадам, слово, обращенное к мужу, близким – дополнялся песнями, особым женским фольклором, отражающим все сферы жизни, сопровождающий и в радости и в горе, а увенчивался высшим словом молитвы, «которая не останавливается перед любым жизненным испытанием, перед “нечистой силой”, перед самой смертью» [1,с.152]. В нескончаемой молитве о родных, близких и детях видела женщина свое призвание. Сила такой молитвы нашла выражение в пословице «материнская молитва со дна моря достанет». Воспитанию девушки придавалось особое значение. С детства ее готовили к супружеской жизни, к труду, научая ее различным рукоделиям, растили в духе целомудрия, учили благочестию. На протяжении всей истории русской культуры существовали различные «институты» воспитания. «Домострой», с особым уставом жизни; гувернантки и учителя; гимназии и «Институт благородных девиц», целью которого было воспитание «новой породы людей»; нравственные книги, часто иностранные. Девушек учили хорошим манерам, иностранным языкам, изысканному вкусу, этикету, но самым главным было то, что их продолжали учить Закону Божию, вере и верности, целомудрию и любви к ближнему, что было важнее всех остальных знаний. Примеры христианской жизни русских женщин помогали в период секуляризации, когда «идеал духовной красоты христианской женственности заменила эстетика светской образованности, салонной культуры, моды и изящества» [7, с.6]. Несмотря на то, что рождается идеал новой европеизированной женщины, «страдающей эмансипацией», образ женщины-христианки остается незыблемым, рождая все новые образцы, воплотившиеся как в литературе, так и в конкретной жизни. Примером здесь могут служить пушкинская Татьяна, тургеневские, чеховские героини. Одним из самых светлых и трагических образов стали царственные мученицы – великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, великая княгиня Елизавета, Императрица Александра, чьи дела милосердия, смирения, веры были и остаются образцом для жизни христианской женщины. Образ Богоматери стал образцом для русской женщины-христианки, в основе по-ведения и жизни которой сочетались все добродетели Девы Марии: целомудрие, благо-честие, чистота, кротость, смирение. Богородица, своей жизнью дала пример особого сочетания Девства и Материнства, являясь Приснодевой и Богоматерью одновременно. Для многих русских женщин, воспринявших этот идеал, характерным было сочетание целомудрия в браке, что нашло отражение в образе благочестивой жены, с материнст-вом и многочадием. Нередко по обоюдному согласию супруги постригались в мона-стырь, либо жили как брат с сестрой, после смерти мужа женщина чаще всего станови-лась монахиней, завершая свой путь от жены до невесты Христовой. Складывался образ женщины-христианки через духовное воспитание, христианские книги, наставления, а раскрывался непосредственно в лице девы, жены, матери, инокини, святой – то есть во всех аспектах женской жизни, пути и служения. С принятием христианства особое зна-чение приобретает семья и роль в ней женщины. Семья стала союзом двух благослов-ляемых Богом людей, малой церковью, подобием Церкви Божией. В «Домострое» мужу давался указ, чтобы он «не об одном себе старался перед Богом», но и всех, кто с ним жил «ввел в вечную жизнь». Мужчина был в ответе перед Богом за свою семью, своих домочадцев и его роль оценивалась как роль старшего, опекуна над женой и детьми. Мир мужчины и мир женщины соотносились как великий и малый, но малый – не зна-чит худший или менее ценный, но, наоборот, в нем, как в малом центре сосредотачива-лись основные жизненные функции: рождение, воспитание, содержание дома и хозяйст-ва. Но, пожалуй, самой главной ценностью брака стало новое осмысление любви как любви прежде всего духовной, целомудренной. Нравственным принципом брака стано-вится «святая любовь, самоотдача до самопожертвования, почитание ближнего своего как иконы (образа Божия), а наипаче – мужа, суженого своего» [6, с.15]. Складывается религиозно-эстетический канон праведной, благоверной жены, для которой характерной была благочестивая жизнь по вере христианской. Целомудрие брака является основной чертой женской праведности, где главным было «безусловное послушание воле Божией и безответно-кроткая покорность мужу (высшая добродетель супруги), которая была мыслима только потому, что женская душа смирялась перед тайной жизни и принимала свою судьбу, счастливую или несчастную, – как некий жребий свыше ей дарованный» [7, с.8]. Любовь и верность хранили до конца многие русские жены, воплотившие на земле образ небесного брака: кн. Ольга, супруга кн. Игоря, кн. Ингигерда-Ирина (Анна Новгородская), супруга Ярослава Мудрого, кн. Анна Кашинская, жена Михаила Ярославовича, св. Феврония, супруга кн. Петра, кн. Евдокия, жена вел. кн. Дмитрия Донского и др., многие из которых впоследствии стали прославляться как святые. Другой чертой женской праведности было безутешность вдовства, особый вдовий чин. Достойно нести нелегкий путь вдовы позволяло монашество, которое со временем стало естественным завершением единобрачия. Примерами здесь служат вдова Ярослава мудрого, в постриге Анна, Вдова Тимофея, кн. Псковского схимонахиня Мария, Кн. Анна в постриге Анастасия, вдова Феодора Чорного, кн. Ярославского. Подвиг благочестивой жены и вдовы давал «новые и разнообразные формы женского подвижничества: религиозное народничество, старообрядческое исповедничество, церковно-просветительное и благотворительное служение, странничество, старчество» [8, с.7]. Наравне с супружеским и вдовьим подвигом существовал и подвиг девства – уход в монастырь. Яркий пример такого иноческого пути являет собой преподобная Евфросиния Полоцкая, которая «славу временную и земного обручника оставив и все мирское презрев, краснейшему паче всех Христу себя уневестила». Материнство и воспитание детей было также одним из подвигов женщины, на которой теперь лежала важная ответственность воспитания «новых граждан Царства Небесного». Истинное материнство есть «начало того животворного света, той ласки и тепла, которые дают и красоту и радость человеческой жизни, научает познанию Бога и Его святой воли» [5, с.14]. Особое значение и почитание слова в христианстве возлагало и на женщину задачу научению ребенка Слову Божию, нравственным законам, языку вообще. Поэтому добродетелью женщины считалось немногословие, мудрое слово, степенность речи. Любой язык строится на иерархических началах, которым соответствует 3 уровня: высокий – язык молитвы и духовной поэзии, средний, отражающий «приподнятое над землей душевное состояние общества» [6, с.33], и низкий, который представлен бытовой речью. Несмотря на безграмотность большинства женщин, это не мешало им активно задействовать все три уровня языка. Бытовой язык – «язык детской», полный нежности и любви к своим чадам, слово, обращенное к мужу, близким – дополнялся песнями, особым женским фольклором, отражающим все сферы жизни, сопровождающий и в радости и в горе, а увенчивался высшим словом молитвы, «которая не останавливается перед любым жизненным испытанием, перед “нечистой силой”, перед самой смертью» [1,с.152]. В нескончаемой молитве о родных, близких и детях видела женщина свое призвание. Сила такой молитвы нашла выражение в пословице «материнская молитва со дна моря достанет». Воспитанию девушки придавалось особое значение. С детства ее готовили к супружеской жизни, к труду, научая ее различным рукоделиям, растили в духе целомудрия, учили благочестию. На протяжении всей истории русской культуры существовали различные «институты» воспитания. «Домострой», с особым уставом жизни; гувернантки и учителя; гимназии и «Институт благородных девиц», целью которого было воспитание «новой породы людей»; нравственные книги, часто иностранные. Девушек учили хорошим манерам, иностранным языкам, изысканному вкусу, этикету, но самым главным было то, что их продолжали учить Закону Божию, вере и верности, целомудрию и любви к ближнему, что было важнее всех остальных знаний. Примеры христианской жизни русских женщин помогали в период секуляризации, когда «идеал духовной красоты христианской женственности заменила эстетика светской образованности, салонной культуры, моды и изящества» [7, с.6]. Несмотря на то, что рождается идеал новой европеизированной женщины, «страдающей эмансипацией», образ женщины-христианки остается незыблемым, рождая все новые образцы, воплотившиеся как в литературе, так и в конкретной жизни. Примером здесь могут служить пушкинская Татьяна, тургеневские, чеховские героини. Одним из самых светлых и трагических образов стали царственные мученицы – великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, великая княгиня Елизавета, Императрица Александра, чьи дела милосердия, смирения, веры были и остаются образцом для жизни христианской женщины. Закончить хотелось бы обращением И. Шмелева к русским девушкам-эмигранткам, которое звучит как призыв ко всем девушкам-христианкам вообще. «Славные русские девушки! … Вам предстоит великое: создать новую, чистую русскую семью, обновлять, очищать от скверны родной народ. Вы понесете народу Бога, понесете в жизнь правду, все то, ценнейшее, чем возвеличена русская женщина: выполнение долга, самоотверженность, милосердие, чистоту, духовность, кротость, готовность к подвигу, верность и глубину любви. … С Богом в душе, с верой, с памятью о загубленном, чудесном, чистом вы будете стойки: вам … великое назначено… Мужчине – строить, вам – освящать» [Цит. по 9, с.63]. Закончить хотелось бы обращением И. Шмелева к русским девушкам-эмигранткам, которое звучит как призыв ко всем девушкам-христианкам вообще. «Славные русские девушки! … Вам предстоит великое: создать новую, чистую русскую семью, обновлять, очищать от скверны родной народ. Вы понесете народу Бога, понесете в жизнь правду, все то, ценнейшее, чем возвеличена русская женщина: выполнение долга, самоотверженность, милосердие, чистоту, духовность, кротость, готовность к подвигу, верность и глубину любви. … С Богом в душе, с верой, с памятью о загубленном, чудесном, чистом вы будете стойки: вам … великое назначено… Мужчине – строить, вам – освящать» [Цит. по 9, с.63]. Литература
Жолнеркевич Наталья |
|
|
|
 |
 |
|