Среди лауреатов премии «За духовное возрождение», которую в Рождественские дни вручал деятелям культуры Президент Беларуси А.Г. Лукашенко, тысячи людей были рады видеть Бориса Александровича Ганаго — педагога, писателя, автора и составителя многих замечательных книг, которые полюбились и детям, и родителям, и преподавателям воскресных и общеобразовательных школ. Мы признательны Б.А. Ганаго, согласившемуся дать интервью газете «Воскресение».
— Борис Александрович, прежде всего, позвольте поздравить Вас с высокой и заслуженной наградой!
— Благодарю за поздравление, это, конечно радостный факт. Но мне кажется, у нас в Беларуси много ярких, самобытных духовных деятелей, которые также достойны высоких наград.
— При вручении премии Вы были представлены, как преподаватель минской Школы катехизаторов. Возможно, многих удивила формулировка — ведь тысячи людей, и не только в Беларуси, больше знают Вас как писателя и редактора детских книг. Что важнее именно для Вас?
— Этот вопрос обсуждался, и остановились на формулировке, связанной именно со школой катехизаторов. В этом определенный смысл именно для данного момента. Правительство, руководство страны признает, что мы были духовно мертвы, а сейчас – эра возрождения. За то, за что раньше ссылали, сажали в тюрьмы, даже расстреливали, сегодня люди всенародно из рук Президента получают высшие награды. Именно за катехизацию — за несение Слова Божия. Это значимый фактор для всей Республики. Сейчас заключено Соглашение о сотрудничестве между Государством и Церковью, это новый этап в становлении нашего государства.
Конечно, и роль писателя важна сегодня. Люди отучились читать, а чтение — творческий акт. Текст — это значки, иероглифы, когда к ним прикасается человеческий взгляд, они становятся словом, слово становится достоянием многих людей. Ведь сказано: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься». Так что, Слава Богу, что довелось и в этой сфере трудиться. Я благодарен владыке Филарету, который благословил меня на эту деятельность — и преподавать, и писать, и вести радиопередачи, и разрабатывать метод преподавания. Ибо слово Божие, еще начиная с петровской эпохи, преподавалось очень сухо. Оно было адресовано к памяти, к разуму, а затем только воспринимающий должен был положить наставления в сердце и жить по ним. А ребенок не мог запомнить то, чего не понимал. Возникла школа зубрежки. У Помяловского в «Очерках бурсы» есть признание, что за годы обучения в этом духовном училище его высекли 450 раз. Есть книга С. Ширского — еще дореволюционное издание — о методе преподавания Закона Божия. В ней изложены требования: прежде всего — запомнить, заучить наизусть слово в слово и знать точную формулировку. А сердце оставалось холодным, спящим. И за такое обучение расплачивались неверием, создавалась страна атеизма. Неправильно был избран педагогический метод. Святейший Патриарх Алексий II говорил, что воспитывать нужно сердце. По взглядам В.В. Зеньковского — профессора и протоиерея — дети тянутся к сфере смыслов, пытаются понять: для чего Господь дал им жизнь, что такое человек, есть ли личное бессмертие Дети, прежде всего, воспринимают сердцем. Чтобы коснуться сферы чувств, нужно разбудить воображение, дети тогда создают в своем внутреннем мире картины, персонажей, отождествляют себя с героями. Св. старец Силуан подчеркивал, что опыт, который мысленно, эмоционально пережит в воображении, становится личным опытом. Методика преподавания всех гуманитарных предметов была адресована не к сердцу, а именно к разуму и памяти, и это — большая педагогическая оплошность В школе катехизаторов мы пытались разрабатывать методы живого общения с аудиторией, образного эмоционального языка, вызывать сопереживание, сорадование, подводить постепенно к выводу. А вывод слушатели должны делать сами. Господь обучал притчами, и раскрывал их смысл только своим ближайшим ученикам, а простому народу он оставлял возможность делать вывод самостоятельно, чтобы это была собственная позиция слушателей.
У людей выработан иммунитет к назиданию. Если родители начинают требовать, диктовать, как нужно поступить, то ребенок, чаще всего, внутренне этого не принимает. Он может внешне подчиниться, но внутренне ищет другое решение. Ведь это не его желание, не его мысли, это чужая воля. Важно пробудить эмоциональное отношение, расположить к восприятию добра. Феофан Затворник дает такое определение веры: вера есть расположение сердца к принятию Божественных истин. Мы должны расположить сердце слушателя, а дальше в сердце поселяется Благодать, она формирует личность.
И катехизация, и писательство, и радиопередачи для меня были единым процессом, единым заданием по благословению владыки Филарета. Я делю свою жизнь на два этапа — до благословения и после. Я тогда уже вышел на пенсию. Но к новой деятельности я отнесся с огромным интересом, с увлеченностью. Для меня эти годы лучшие.
— Скажите, а был ли у Вас прежде опыт писательской работы, до прихода к вере?
— Я пробовал писать пьесы, и одну из них собирались ставить в Волгограде и в Москве, но в силу ряда причин они не были поставлены. И в этом Божий Промысл — я был явно незрелым человеком, и если бы тогда обрушился успех, я бы вряд ли правильно воспринял совершившееся и не устоял бы как личность. Вся предшествующая жизнь — только серия поисков, ошибок, скитаний, метаний. До прихода к Православию я долго искал смысл и истину. Философия диалектического материализма, которую мы учили, не удовлетворяла меня, я накапливал массу фактов, которые не могли быть объяснены с ее позиций. В том числе и в своей жизни. В отрочестве я встретил старика — нищего и слепого, который рассказал мне мою предшествующую жизнь и предсказал последующее на полвека вперед.
Наука изучает реальность, выводит закономерности из материальной действительности. Но есть вещи духовные, которые не подлежат изучению и фиксации на приборном уровне. И это вопросы веры. Многие, осознанно или неосознанно живут, основываясь на вере, и сколько ложных вер встречается повседневно!.. Люди верят во власть силы, денег, гоняются за развлечениями, за наслаждением, за славой, за материальным благополучием. За чем только не гонятся люди, и это тоже основано на вере. К примеру, человек садится в самолет. Он не может знать, приземлится ли этот самолет благополучно, но верит, что это произойдет Вопрос в том, насколько вера правильна, достойна. И.А. Ильин писал, что если бы существовал аппарат, которым можно было бы просветить души, сознание людей и определить, во что же они верят, то мы были бы поражены — насколько ничтожным бывает объект веры. Когда я открыл для себя Православие, мне хотелось призывать людей к сознательному отношению к своей вере. Нам внушили, что мы смертны, и мы поддались этому внушению. Весь религиозный опыт свидетельствует о другом — каждый человек принадлежит вечности, мы обречены на личное бессмертие, а если так, то предстоит и Суд за дела, слова и даже мысли. Значит, жить надо по Заповедям Божиим, а это заповеди любви. Почему же мы сопротивляемся? Почему сопротивляются многие ученые? Вера не покушается на науку — это вещи, идущие параллельно, и уважает науку, если научные основы подлинно отражают реальность. Наука не дает ответ ни на один главный вопрос бытия — зачем мы живем, что такое человек, есть ли бессмертие, Творец, Судья? Наука не может ответить на подобные вопросы, но претендует на основную роль в сознании. Многие поколения были отравлены тезисом «Бытие первично, сознание вторично». Посмотрите на страницы СМИ: сколько ошибочных позиций пропагандируется, исходя из того ключевого вывода, что мы смертны Что такое совесть с точки зрения науки? Это моральное учение, традиции того или иного общества. А совесть — голос Бога в нас, и душа слышит подсказки — что такое добро или зло. Захотим ли мы слышать голос Бога, жить по этим подсказкам?
Вот об этом и хотелось говорить со слушателями. .Но если говорить языком назидания, наукообразно и сухо, люди не воспринимают, они пресыщены поучениями. Если же мы окунаемся в интересный событийный ряд, и слушатель сам создает мысленные картины, то он невольно обретает эмоциональный настрой, сам приходит к соответствующим выводам. Если же сознание уже заселено плохими образами, то, по словам Феофана Затворника, образ образом нужно побеждать. Мы должны создавать очень добрую литературу и включать в нее детей с первых месяцев и лет жизни. Ведь раньше же были замечательные колыбельные песни, а сколько добрых сказок! Затем шли былины, жития святых. А живопись – например работы Васнецова. Это было наполнением образами с детства. Плюс образы самой жизни. По благословению родителей, по благословению Церкви возникала семья. И молодые, прежде чем соединить свои судьбы в близости, просили Бога даровать им Здоровое и доброе дитя. Мать, ожидая ребенка, ходила на богослужения, и дитя слышало песнопения, ребенок был уже предрасположен к вере. Причащалась мать, и через ее кровь причащалось дитя. А когда ребенок появлялся на свет, он видел молящуюся маму, добрые лица родителей, горящую лампаду, иконы. И первыми словами ребенка были: «Мама, папа, Бог...»
И весь круг жизни шел по церковному и по трудовому календарю. И так ребенок еще неосознанно попадал в церковную жизнь, наблюдая за работой родителей, сам втягивался в трудовую деятельность. Через личный опыт формировалась личность, творящая добро.
К сожалению, все было разрушено за многие десятилетия безбожия. И сегодня необходимо возрождать утраченное, через педагогику, через творчество формировать систему православного воспитания.
Беседовала Елена Михаленко
